Рассказ ... Забираясь в комнаты, эти насекомые, как известно, сильно
беспокоят по ночам своими резкими монотонными концертами.
Избавиться от такого неприятного гостя всегда желательно, хотя не
всегда легко его разыскать. Вот простое средство против сверчка:
определив с точностью, откуда раздается его "пение", следует у
этого места зажечь сургуч и побольше им надымить; этого оказывается
совершенно достаточно, чтобы сверчок тотчас же покинул комнату и не
беспокоил более своими несносными концертами. ... "Полезные советы по домоводству и домашней медицине", ... Москва, 1929. ... 1 ... Сначала их было шестеро. Не самое веселое число с точки зрения
мистической. Но так обстояло только на первом заседании (замечу в
скобках, что место для заседания избрали в палатах времен Алексея
Михайловича, у Пречистенки, в Чертольском переулке, и не ради
форса, просто в палатах квартировал Гура, душа вдруг рожденного
общества, - разумеется, занимая палаты не целиком, он же не дядька
царевича, а гражданин республики, поэтому - только угловую
выгороженную комнатенку на втором этаже, да еще с текущим в сильный
дождь потолком, что давало повод к иронии - ремонт-де не
производился со времен Алексея Михайловича). ... На втором заседании участников уже насчитали семь: прибавился
сосед по переулку, не любивший, впрочем, часто спускаться со своих
антресолей в доме барона Штейнгеля. На третьем, четвертом и так
далее количество росло и доросло до десяти, даже до одиннадцати.
Потопталось на тринадцати (разве могло быть наоборот? Тринадцать
опошлено навеки). Перешагнуло пятнадцать. Расписалось на
девятнадцати. Как будничное, отметило двадцать. Не заметило две
дюжины. Приблизилось к трем десяткам. ... Тут ими заинтересовались. ... Об авторе. Георгий Давыдов
родился в Москве в 1968 году. Публикуется с 1990-х годов. Автор и
ведущий программ на радио, посвященных истории живописи и
архитектуры. Преподает в Институте журналистики и литературного
творчества. Постоянный автор "Знамени". Последняя публикация см. N
12 за 2007 год. ... 2 ... В записях сохранилось даже число: 5 июня 1929 года. То, что
именно это число, можно не сомневаться. Оно вверху списка, где по
порядку следуют: 1) Гура (основатель общества и непременный
председатель собраний), 2) Зданевич (товарищ председателя - товарищ
в смысле заместитель, тогда еще помнили дореволюционное "товарищ",
а не только кумачовое "товарищ"), 3) Кропоткин (не тот), 4)
Васильева, 5) Фрайберг (выкрест, как педантично фиксировали
информаторы), 6) Кузьмин (не тот, но троюродный брат того), 7)
Щеглов (именно он, седьмой и, значит, счастливо нумерованный,
единственный выжил из всех), 8) Луначарский (какое неприятное
совпадение фамилий - но на Руси даже псевдонимы повторяются), 9)
Щукин (тот Щукин, коллекционер, почему бы не отвести душу, когда в
чем только душа держится), 10) Шереметев (тот Шереметев, последний
Шереметев, владелец всего, всего), 11) Петров (кто он, Петров? Ведь
и он не просто Петров, а Петров с биографией) - впрочем, не стану
перечислять всех, тем более что рассказывать буду только о первых
семи. ... Следует, однако, перепрыгнуть на номер тридцать второй,
поскольку под ним аккуратно зарегистрирован "уполномоченный (далее
слово замято, можно только догадаться, что это несусветная
аббревиатура, но фамилия сохранилась) Л. А. Мурзик". ... Конечно, архивная точность не удовлетворится датой 5 июня 1929
года: ведь ясно, что это уже был пик интереса. А не только пик
московской жары, о которой сообщает тогдашняя печать. ... К примеру, "Красная нива": ... "В минувшую субботу в Москве установилась небывалая жара. Еще в
пятницу 4 июня термометр показал 29 градусов по Цельсию, что уже
ощущалось горожанами. Но на следующий день, в субботу, город
превратился в Сахару: 37 градусов, а в два часа по полудни даже 38!
В городские амбулатории приводили и привозили людей в
полуобморочном состоянии, приемные покои больниц смахивали на
осажденную крепость, хотя осаждавшие вызывали только чувство
понятного сострадания. Особенно беременные женщины, многие из
которых хотя и преждевременно, но благополучно разрешились. Даже
видавшие виды московские извозчики отмечали, что жары такой не
помнят, а лошади едва не осушили до дна водозаборный фонтан на
Лубянке. Впрочем, железные кони - автомобили и омнибусы -
чувствовали себя не лучше, нередко останавливались, потому что
моторы начинали дымиться". ... Хотелось бы цитировать заметку дальше, вплоть до уверенности в
том, что в "Москве будущего" ничего подобного не повторится, что
центральные улицы, не исключая Бульварного и Садового колец, в
летние месяцы станут закрываться сверху солнценепроницаемыми
стеклянными крышами, спасая асфальт от нагревания, а москвичей - от
перегревания (ты сам, голова садовая, думал, что писал?), но мы
должны быть благодарны автору за возможность увидеть тот день. А
"Красной ниве" в целом - признательны только за один абзац:
"Плановое заседание Общества изучения русской усадьбы состоялось в
эту субботу, на квартире его председателя В.